not today
Рассказ написан в соавторстве с уважаемой Buran
Материалы сеттинга по герою Синяя Борода
1. Синяя Борода-
Жиль, маркиз де Рэ. Поддерживает слух о том, что борода его естественно-синего цвета. Сам же покупает синее зелье-краситель у Румпельштильцхена.
Тщательно следит за модой, импозантен, хорош собой, богат. В молодости поддерживал Жанну д'Арк, после её сожжения был вынужден вернуться в фамильное имение под Маннхеймом. Женат, между прочим, в 6й раз."
Дополнение:
Двор в Маннхейме считает его шизанутым, из-за синей бороды, распутства, диких выходок, и дурацких шуток. Ходят слухи, что за краску для своей бороды он платит Румпелю своими женами.
Пользуется большой популярностью у бывших аристократок двора Снежной королевы, осевших в Маннхейме(В свое время они пытались последовать за госпожой в ссылку, но дальше Маннхейма их не пустили). Придворные с легкой завистью шепчутся о диких оргиях, регулярно происходящих в поместье Синей бороды.
Фото:
На войне во Франции:
После войны, в Маннхейме:
По характеру СБ походит на героев этого стихотворения
Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда (с) Н. Гумилев
Синяя борода
Время необратимо уходило, стекало ручейками, как холодная вода Майна по бокам коня Жиля, противно хлюпало, ненадолго задержавшись в сапогах.
Хорошо хоть - вечер для переправы подгадался весьма удачно, ночью все равно стоит отдохнуть, и не придется тратить часть дня на сушку вещей.
Маркиз обтер коня предусмотрительно захваченным в Вурцбурге сухим тряпьем, походным топориком срубил несколько березок разросшегося подлеска и, наконец, развел вожделенный огонь. Костер на этом берегу должен был, конечно, привлечь внимание патрулей, но кто же в здравом уме полезет за границу Срединных земель, да еще если она проходит по Майну. А у Жиля выбора не было.
Костер весело потрескивал, становилось теплей. Пока что Срединные земли казались не особенно страшными – обычный ночной лес. Для человека с огнем дикие звери не опасны, да и большая часть тварей предпочтет обойти пламя стороной.
BeanSidhe появилась внезапно. Жиль лишь глянул в сторону треснувшей где-то в лесу ветки, перевел взгляд обратно – а фигура в белоснежном платье уже сидела напротив, уставившись в костер своими черными, совершенно без радужки и зрачков глазищами, совсем, как в старых рассказах.
За спиной Жиля всхрапнул и нервно запереступал копытами конь, и вдруг прекратил – говорят, BeanSidhe имеют тайную власть над животными. Маркиз резко остановил рефлекторно потянувшуюся к кинжалу руку и положил ладонь на рукоять нарочито медленно:
- Ты кто?
- Можешь звать меня Эриу, хоть я и не принадлежу этому имени. Мы встретились не случайно.
* * *
До встречи оставался час, а Жиль уже откровенно заскучал. От множества горящих свечей явственно исходил запах жира, потому что проклятый major domus пожалел денег на дорогие восковые. Впрочем, не исключено, что это было указание самого курфюрста, трясущегося над свой мошной почище Румпельштильцхена.
Амбре становилось все насыщенней, и это был недобрый знак. Маркиз закрыл глаза и прислушался. Так и есть: звуки тоже усилились. Потрескивание свечей, шелест многослойных дамских платьев, хруст жестких камзолов, больше похожих на корсеты, призванных скрывать намечающиеся животики их обладателей. Жиль зачем-то пощупал свой собственный живот — со времен войны все такой же плоский и мускулистый.
Обострение чувств означало только одно — скоро вся эта светская мутотень закончится. И Жилю было плевать, случится ли для этого объективная причина, ли ему придется самому ее выдумать. Маркиз быстро оглядел зал. Многие, встретив его веселый злой взгляд, поспешно отводили глаза.
- Овечки мои мягкотелые, козлятки пугливые, - промурлыкал маркиз, стронувшись с места. Быстрым шагом он пошел вдоль зеркал, с удовольствием отмечая, как придворные испуганно отшатываются от стен, уступая ему дорогу. Под конец этого своеобразного круга почета толпа в центре зала стала однозначно гуще. В голове вспыхнул образ: поджарый пегий пес носится вокруг блеющего стада.
- А теперь станцуем! Берегитесь, дамы! - заорал маркиз и кинулся в разноцветную толпу. Выхватив из нее нечто обширное и пенно-розовое, он закружился по залу. Музыканты играли что-то надрывно-танцевальное, а атмосфера безумия потихоньку наполняла зал.
Столкновения были неизбежны. В основном, конечно, страдала пенно-розовая партнерша, оказавшая женой бургомистра Маннхейма. Страдалица, зажатая в железных объятиях Жиля, тихонько ойкала каждый раз, когда она с кем-то сталкивалась, а маркиз только и знал, что рассыпался в изысканных извинениях за неуклюжесть своей дамы.
Танец прекратился так же внезапно, как и начался. Жиль остановился, поцеловал руку своей полностью дезориентированной партнерши и со сверкающими яростью глазами повернулся к юнцу в дурацкой шляпе с длинным фазаньим пером.
- Сударь, - начал Жиль, - окажите милость, уверьте меня в том, что это не ваша рука только что оказалась на моей fesse.
Юнец, вероятно, не знавший французского, непонимающе хлопал ресницами. Перо мелко дрожало.
Кто-то из окружения юнца наклонился к его уху и что-то прошептал. Юнец побагровел.
- О нет, маркиз, смею вас заверить... ни при каких обстоятельствах... я, собственно, с дамой... осуждаю развращенные нравы всем сердцем..
Молодой человек еще довольно долго бормотал что-то про чистоту своих помыслов, весьма далеких от чужих fesse, тем более маркизовских.
- Мне кажется подозрительным такое многословие. Настоящий мужчина просто презрительно расхохотался бы.
Окончательно сконфуженный юноша попытался расхохотаться, а вместо этого исторг из себя ряд курлыкающих и перхающих звуков.
Маркиз вновь засверкал глазами. Рука его медленно потянулась к тому месту, где должна была бы висеть шпага.
- Дуэль, дуэль... - по задним рядам пронесся разгоряченный шепот.
Разумеется, никакой шпаги на поясе не оказалось.
Маркиз задумчиво посмотрел на шляпу юнца. Юнец же не сводил зачарованного взгляда с синей растительности на лице Жиля.
- Сударь, - продолжил маркиз тихим голосом. - Я прошел войну. Мы с товарищами делили все, что у нас было, нередко спали под одной попоной, чтобы хоть как-то согреться. Сколько раз мы прикрывали задницы друг друга, но нам никогда не приходило в голову их щупать!
Последнюю фразу Жиль проорал, оплевав при этом несчастного визави.
- Думаю, что мы преспокойно обойдемся без секундантов. Как говорил мой папенька, лучший секундант — это сама честь дворянина. Что же касается оружия, то я, как пострадавшая сторона, выбираю … перья!.
Недрогнувшей рукой маркиз де Рэ выдрал из головного убора своего будущего соперника фазанье перо.
- А вы, сударь, вполне можете воспользоваться петушиным пером из шляпы бургомистра, - любезно предложил Жиль.
Пока бургомистр с недовольным лицом лишал свою шляпу пера, Жиль разминался. Он приседал, совершал руками вращательные движения и, самое главное, недобро щурил глаза, словно прикидывая, куда именно он вонзит свое смертельное оружие.
- Маркиз, мы что, и вправду устроим этот нелепый балаган?
То, что случилось в дальнейшем, кроме как балаганом назвать действительно было нельзя.
Потомок славного рода де Рэ сказал вокруг ошарашенного молодого человека, периодически делал глубокие выпады и постоянно комментировал свои действия:
- Mandritta, также именуемый «обезьяньим ударом»!
- Riversi, а потом сразу stramazone!
Маркиз уже успел раз 15 мазнуть соперника пером по лицу и шее, в то время как тот только и знал, что переминаться с ноги на ногу.
Наконец Жиль выдохся. Отсалютовав противнику своим грозным оружием, он коротко поклонился и воткнул перо обратно в шляпу хозяина.
- Считаю вопрос чести полностью урегулированным. Всего доброго, господа! Нет ничего лучше, чем продолжить жаркий бой в другом месте и с другим противником. Вернее, противницей.
Весьма скабрезно улыбнувшись, Жиль по-военному четким шагом покинул зал.
Дальше маркиз фактически бежал. Румпельштильцхен не любил опозданий.
В северной части замка были старые винные погреба, давным-давно не использующиеся по назначению. Именно там, восседая на рассохшейся бочке, его и ждал Румпель, по обыкновению безупречный, от кончика идеально подстриженной бороды до носков дорогущих туфель.
- Желаю здравствовать, Горный Господин.
- И тебе не хворать, Жиль.
Судя по тому, что Румпель не поддержал официальный тон обращения, настроение у него было вполне благодушное, так что маркиз сразу перешел к делу.
- Я хочу получить любого рода информацию, которая гарантированно заставит короля Брабанта поумерить свои аппетиты. Желательно, чтобы он вообще их лишился.
Румпель оценивающе посмотрел на Жиля.
- Верно ли я понимаю, что речь идет вовсе не об интересах короля Джона в области кулинарии?
- Абсолютно верно. Иначе говоря, я хочу, чтобы он раз и навсегда убрал свои лапы от наших земель.
- Весьма похвально. Желание истинного патриота.
Последнюю фразу Румпельштильцхен проговорил с абсолютно непроницаемым выражением лица.
- Как видите, господин, я с вами полностью откровенен. Насколько мне известно, вас не интересуют аргументы, которые я мог бы выдвинуть в поддержку своей позиции. Вы принимаете решение, исходя из собственных мотивов.
Румпель еле заметно улыбнулся. И после крошечной паузы сказал:
- Это будет весьма дорого стоить. Считайте, что вы уже разорены.
* * *
Жиль попытался почесать недавно сбритую бороду, и от ее отсутствия на душе стало еще гадостней. Когда перед тобой враг, его можно ударить кистенем, воткнуть под ребро фут доброй стали. Когда враг - Bean Sidhe, все бесполезно. Попробуй повоевать с будущим. С очень-очень плохим будущим.
Bean Sidhe растянула свои бледные, со странной татуировкой губы в улыбке:
- Почему бы нам просто не поговорить, маркиз де Рэ? Я здесь чтобы помочь.
- Откуда ты знаешь мое имя? - вскинулся Жиль.
- Мы всегда знаем имя того, кому совершат предсказание.
- Тогда вам стоит включить в список оказываемых услуг установку могильных плит, - маркиз де Рэ быстро приходил в себя. – Все говорят, что Баньши предсказывают только смерть. Хорошенькая помощь!
- Люди ошибаются, Жиль, - возразила Bean Sidhe. – Мы предсказываем смерть и несчастья, верно, но в каждом нашем предсказании есть ответ, как их избежать. Не наша вина, что мало у кого выходит последовать нашим советам, - женщина протянула тонкие пальцы к пламени костра, от чего белая кожа ее руки, казалось, налилась цветом и жизнью.
***
Жиль уныло и даже с каким-то сожалением поглядел в мутное зеркало Вурцбцргской таверны, в последний раз проведя по щеке отточенной бритвой. Прощай, синяя борода, прощай сумасшедший маркиз Жиль. Быть тобой было в основном противно, но иногда... иногда приятно. Особенно на дуэлях, конечно. В конце концов, можно было забыть про бессмысленную вестфальскую чопорность и на балах быть человеком, а не набитым дурацкой куртуазностью бурдюком.
Секрет, выданный гномом, стоил каждого брабантского дуката (вот ирония!), заплаченного за него: отец нынешнего короля Брабанта вовсе не отправил Снежную королеву в Саарбрюкен. В тамошних деревенских декорациях томилась актриса, а настоящая Королева все эти 30 лет жила и, насколько это можно сказать про нее, здравствовала в Гаммельне, создавая ледяное войско, достаточное для завоевания всех семи королевств. Разумеется, все происходило под чутким руководством короля Брабанта – сначала старого, а теперь и нового.
Вот только распорядиться этим Секретом будет непросто. Брабант явно готовился к войне, причем ускоренными темпами, и что-то с этим поделать могла только королева Баварии, давно соперничавшей с Брабантом за торговые пути. Потому Жиль и бросился в Регенсбург самой короткой дорогой.
Сборы и завтрак в таверне были быстрыми, путешествующему налегке нужно не так уж много. Особенно, если времени нет. Утренний бокал вина и, пришпорив коня, Жиль понесся сквозь февральскую морось по узким городским улочкам к южным воротам.
- Разыскивается Синяя Борода, тысяча брабантских дукатов за голову Синей Бороды! – неожиданный крик уличного глашатая заставил Жиля резко остановить лошадь.
- Эй, мальчишка! Кого это ищут? – невинно поинтересовался Жиль.
- А вы разве не знаете, мессир? – глаза пацана удивленно округлились. – Это ж Маркиза Синюю Бороду! Говорят, он отравленным пером на дуэли убил троюродного племянника курфюрста! Племянник-то скончался на следующее утро после дуэли! В корчах! И раны черные у него открылись, где его Синяя Борода пером ударил! Курфюрст говорит, с места не сойдет, пока обидчика не повесит! Всю армию и полицию поднял, с охраны Срединных земель полк вчера сняли и на границу с Баварией отправили, чтоб он, значит, туда не сбег. И на дорогах патрули усилили!
- Ого! - подивился маркиз. – Прямо целый полк! Видать, знатный колдун этот Борода! Встречу – угощу его чем-нибудь сладким, если за него столько дают. – Жиль нежно погладил древко кистеня и, покопавшись в кошеле, бросил глашатаю крону:
- На вот, возьми, за хорошие новости.
Мысли Жиля понеслись вскачь: на восток путь закрыли, через Штутгарт, наверняка не проехать. Оставался только один очевидный вариант. Тем он маркизу и не нравился, уж слишком явственно его загоняли в Срединные земли. Во всем деле отчетливо проступала рука вонючки Джона, и Жиль нервно подумал, уж не сдал ли его Румпель.
Однако делать было нечего, через восточную границу все равно путь закрыт. Выход совсем не в стиле Синей Бороды, но бороду-то он как раз сбрил. Вот только прежде чем сломя голову нестись в Срединные земли - нужно заскочить на рынок и к местным алхимикам. Кое-какие припасы не помешают.
***
Несмотря на ревущий костер, Bean Sidhe зябко передернула плечами:
- Маркиз де Рэ, я все же должна предсказать. В конце концов, это моя работа. Тебя ждет поражение в твоем деле. Тебе не хватит одного дня, ты опоздаешь со своей миссией. И в конце концов встретишь смерть от чар Снежной Королевы.
Жиль на миг замер, почувствовав, как что-то оборвалось внутри. А потом пришли отчаяние и злость. Отчаянная злость.
- А я все же попытаюсь, белая дрянь, - прорычал он. – Кто ты такая, чтобы говорить о будущем? Кто дал вам право убивать нас раньше, чем это произойдет в действительности?! Кто дал вам, бессмертным и неуязвимым, право отнимать у нас последнее: нашу гордость, нашу способность бросить вызов самой судьбе?!
Легкий грустный смех Bean Sidhe пронесся по поляне звоном серебряного колокольчика:
- А ты кто такой, Жиль, маркиз де Рэ, Синяя Борода, патриот и сластолюбец, воин и повеса, чтобы прекословить одной из Даннан? Однодневка. Мотылек, упавший в реку времени…
Дальше Жиль уже не слушал, так как вытянулся в прыжке с места через костер, пытаясь достать бледную нелюдь выхваченным кинжалом. В тот момент, когда острие уже, казалось, коснулось белой кожи, Ши исчезла. Только примятая листва напоминала, что у костра только что сидело живое существо. Живое?
Маркиз зло плюнул в пламя, и пошел заседлывать нервно дрожащую лошадь. Предстоял путь на восток.
***
С боков коня клочьями летела пена. Животное было жалко, тем более, что все и так было бесполезно. Хорошо хоть, понукать не приходилось. Ледяные гончие гнали Жиля по Тюрингскому лесу уже второй день, умело отрезая с юга, загнав на восточный выступ Срединных земель. Уже недалеко была спасительная граница Богемии, но Жиль был уверен, что до нее не дотянет. Совсем немного, но какое это имеет значение.
И тут судьба снова подкинула Жилю подарок. Неожиданно открывшийся в лесу просвет вывел маркиза на удобную полянку с невесть каким приливом вынесенными на нее каменюками размером с человеческий рост. Что ж, подарки надо принимать: Жиль немедленно остановил коня и, захватив с собой самое необходимое, перебрался на самый высокий из монолитов с почти отвесными краями. Конь немедленно умчался дальше в лес, и Жиль от чистого сердца пожелал ему удачи.
Маркиз развязал заплечный мешок, аккуратно разложил перед собой девять серых шариков размером с кулак и постарался успокоить дыхание.
Ледяных гончих долго ждать не пришлось. Через несколько минут их вытянутые полупрозрачные тела почти бесшумно выпростались из просвета на поляну и понеслись по ковру из осенних листьев, оставляя за собой подернутые белой изморозью следы трехпалых лап.
- Мерзкие бестии, - подумал Жиль, ежась от подступившего холода. Ледяные твари были любимыми созданиями Снежной королевы, неутомимые, бесстрашные, наводящие ужас одним своим видом. У них был только один маленький недостаток – скверная прыгучесть. И скользкие когти, не позволявшие им лазить по камням. Иногда неплохо провести пару лишних часов в библиотеке, так много нового узнаешь о старых битвах и забытых тварях. С десяток гончих окружили монолит Жиля плотным кольцом извергающих холод тел и замерли, видя такую близкую, но недоступную добычу.
- Пат? - подумал Жиль. - Ну уж нет.
- Шах и мат, - сказал Жиль, и, по очереди сжимая каждый из приготовленных шаров, разбросал их аккуратным кругом вокруг камня.
Несколько секунд ничего не происходило, затем первый брошенный шар вдруг налился краснотой раскаленного металла и, вспыхнув ослепительно белым жарким пламенем, разлетелся огненными брызгами, прожигая в телах гончих сочащиеся бледной жидкостью дыры. Один за другим с громкими хлопками лопались остальные шары, а ледяные гончие молча валились в мгновенно занявшуюся листву. Справедливости ради стоит отметить, что большую часть картины маркиз не видел, так как скорчился на вершине камня, прикрываясь толстым кожаным плащом от обжигающих брызг.
Греческий огонь выгорел быстро, не найдя себе достойной пищи, и Жиль бодро спрыгнул с камня, покачивая цеп в правой руке.
- Ну что, щеночки, съели? - насвистывая веселенький мотивчик, маркиз лениво шевельнул запястьем, размозжив кистенем череп последней подававшей признаки жизни гончей, и ощутил мимолетное прикосновение холода даже через перчатку и деревянное древко.
До границы с Баварией оставалось немного, там можно будет получить и свежую лошадь.
Вот тут и пришла тьма. Она окутала ненавидимый Жилем лес, поляну, камни, тела убитых гончих. Не сказать, чтобы тьма была непроглядной, скорее, похожей на серый полумрак полярной ночи. В неожиданно наступившей тишине мерно стучали шаги, будто что-то тяжелое ступало по промерзшей почве. Жиль хотел побежать и не смог, подошвы сапог примерзли к земле. Шаги внезапно стихли, и из-за побелевших от ледяного налета кустов к Жилю потянулись рукава молочного тумана. На миг маркиз увидел в них клыкастые страшные морды и лениво подумал, что надо бы испугаться, но холод стянул мысли ледяным обручем. Туманные рукава приникли к запястьям маркиза, и Жиль почувствовал, как жизнь начала утекать из него вместе с теплом.
Ошиблась Bean Sidhe, - всплыла в голове Маркиза последняя снулая рыбина мысли.
А затем вдруг туманные руки выпустили запястья Жиля, словно их хозяина куда-то вызвали, причем немедленно. Под удаляющийся звук торопливых шагов маркиз обессиленно сполз на ледяную землю, в темноте его ладонь наткнулась на холодный острый комок, и только поднеся его к глазам Жиль понял, что это труп замерзшей птицы. Мрак никуда не делся, но создание, его породившее, кажется, ушло. На последних остатках воли маркиз заставил себя встать и развести костер из промерзших веток, настрогав их кинжалом, как получилось. Дрожащие руки долго не хотели согреваться, даже после того как он, почти как Bean Sidhe, чуть ли не сунул их в пламя. Синяя Борода бы тут буркнул что-нибудь залихватско-пошлое, но у Жиля сил совсем не осталось.
***
Не так хотелось Жилю въехать в Регенсбург. Не таким измученным и опустошенным. И все-таки маркиз не дал себе возможности заехать в постоялый двор, чтобы хотя бы принять ванну перед тем, как заявиться перед светлые очи Алисы. Время было слишком дорого.
- Ваше величество, маркиз де Рэ! – распорядитель заорал так, что Жиль поморщился.
Улыбаясь как можно непринужденней, и стараясь не обращать внимания на запах своего неделю немытого тела, маркиз подошел к королеве и склонился в поклоне. Взгляд Жиля при этом уперся в покрытые грязью сапоги, оставившие расплывчатые следы на красной ковровой дорожке. Синей Бороде бы понравилось, мелькнула в голове Жиля мимолетная мысль.
Алиса, чья хищная красота многих заставила потерять голову в буквальном смысле этого слова, протянула маркизу руку для поцелуя.
- Какой неожиданный и вместе с тем... благоуханный визит, маркиз.
Помедлив, она добавила:
- Судя по вашему виду, вы сильно спешили. Чем обязана?
В этот момент за спиной Жиля раздался грохот сапог. В зал влетел мужчина, вид которого был еще более плачевным, чем у самого маркиза.
- Ваше величество, срочные новости! Войска Брабанта осадили Оснабрюк, а ледяное войско во главе со Снежной королевой взяло Ганновер.
Жиль на секунду прикрыл глаза. Все оказалось напрасным. Погоня, холод, ужас той бесконечной ночи. Маркизу вдруг привиделись темные глаза Bean Sidhe. Привычный ему мир рушился, а Жиль вместо волнения вдруг испытал совершенно неуместное сейчас чувство сострадания к существу, чьи знания настолько горьки.
***
Белая кожа Алисы мягко светилась в ночной полутьме королевской спальни, лишь слегка рассеиваемой неровными огоньками свечей. Маркиз нежно поглаживал по-девичьи упругую грудь королевы, устало откинувшейся на высоких подушках и на некоторое время растерявшей свое хваленое самообладание.
Алиса первой нарушила молчание:
- И все-таки, Жиль, для чего ты приехал? Ты же мчался во весь опор, заявился ко двору грязный словно свинья.
Маркиз ответил, не слишком раздумывая:
- Соскучился. Я ведь полгода тебя не видел.
Материалы сеттинга по герою Синяя Борода
1. Синяя Борода-
Жиль, маркиз де Рэ. Поддерживает слух о том, что борода его естественно-синего цвета. Сам же покупает синее зелье-краситель у Румпельштильцхена.
Тщательно следит за модой, импозантен, хорош собой, богат. В молодости поддерживал Жанну д'Арк, после её сожжения был вынужден вернуться в фамильное имение под Маннхеймом. Женат, между прочим, в 6й раз."
Дополнение:
Двор в Маннхейме считает его шизанутым, из-за синей бороды, распутства, диких выходок, и дурацких шуток. Ходят слухи, что за краску для своей бороды он платит Румпелю своими женами.
Пользуется большой популярностью у бывших аристократок двора Снежной королевы, осевших в Маннхейме(В свое время они пытались последовать за госпожой в ссылку, но дальше Маннхейма их не пустили). Придворные с легкой завистью шепчутся о диких оргиях, регулярно происходящих в поместье Синей бороды.
Фото:
На войне во Франции:
После войны, в Маннхейме:
По характеру СБ походит на героев этого стихотворения
Старый бродяга в Аддис-Абебе,
Покоривший многие племена,
Прислал ко мне черного копьеносца
С приветом, составленным из моих стихов
Лейтенант, водивший канонерки
Под огнем неприятельских батарей,
Целую ночь над южным морем
Читал мне на память мои стихи.
Человек, среди толпы народа
Застреливший императорского посла,
Подошел пожать мне руку,
Поблагодарить за мои стихи.
Много их, сильных, злых и веселых,
Убивавших слонов и людей,
Умиравших от жажды в пустыне,
Замерзавших на кромке вечного льда,
Верных нашей планете,
Сильной, весёлой и злой,
Возят мои книги в седельной сумке,
Читают их в пальмовой роще,
Забывают на тонущем корабле.
Я не оскорбляю их неврастенией,
Не унижаю душевной теплотой,
Не надоедаю многозначительными намеками
На содержимое выеденного яйца,
Но когда вокруг свищут пули,
Когда волны ломают борта,
Я учу их, как не бояться,
Не бояться и делать что надо.
И когда женщина с прекрасным лицом,
Единственно дорогим во вселенной,
Скажет: я не люблю вас,
Я учу их, как улыбнуться,
И уйти и не возвращаться больше.
А когда придет их последний час,
Ровный, красный туман застелит взоры,
Я научу их сразу припомнить
Всю жестокую, милую жизнь,
Всю родную, странную землю
И, представ перед ликом Бога
С простыми и мудрыми словами,
Ждать спокойно Его суда (с) Н. Гумилев
Синяя борода
Время необратимо уходило, стекало ручейками, как холодная вода Майна по бокам коня Жиля, противно хлюпало, ненадолго задержавшись в сапогах.
Хорошо хоть - вечер для переправы подгадался весьма удачно, ночью все равно стоит отдохнуть, и не придется тратить часть дня на сушку вещей.
Маркиз обтер коня предусмотрительно захваченным в Вурцбурге сухим тряпьем, походным топориком срубил несколько березок разросшегося подлеска и, наконец, развел вожделенный огонь. Костер на этом берегу должен был, конечно, привлечь внимание патрулей, но кто же в здравом уме полезет за границу Срединных земель, да еще если она проходит по Майну. А у Жиля выбора не было.
Костер весело потрескивал, становилось теплей. Пока что Срединные земли казались не особенно страшными – обычный ночной лес. Для человека с огнем дикие звери не опасны, да и большая часть тварей предпочтет обойти пламя стороной.
BeanSidhe появилась внезапно. Жиль лишь глянул в сторону треснувшей где-то в лесу ветки, перевел взгляд обратно – а фигура в белоснежном платье уже сидела напротив, уставившись в костер своими черными, совершенно без радужки и зрачков глазищами, совсем, как в старых рассказах.
За спиной Жиля всхрапнул и нервно запереступал копытами конь, и вдруг прекратил – говорят, BeanSidhe имеют тайную власть над животными. Маркиз резко остановил рефлекторно потянувшуюся к кинжалу руку и положил ладонь на рукоять нарочито медленно:
- Ты кто?
- Можешь звать меня Эриу, хоть я и не принадлежу этому имени. Мы встретились не случайно.
* * *
До встречи оставался час, а Жиль уже откровенно заскучал. От множества горящих свечей явственно исходил запах жира, потому что проклятый major domus пожалел денег на дорогие восковые. Впрочем, не исключено, что это было указание самого курфюрста, трясущегося над свой мошной почище Румпельштильцхена.
Амбре становилось все насыщенней, и это был недобрый знак. Маркиз закрыл глаза и прислушался. Так и есть: звуки тоже усилились. Потрескивание свечей, шелест многослойных дамских платьев, хруст жестких камзолов, больше похожих на корсеты, призванных скрывать намечающиеся животики их обладателей. Жиль зачем-то пощупал свой собственный живот — со времен войны все такой же плоский и мускулистый.
Обострение чувств означало только одно — скоро вся эта светская мутотень закончится. И Жилю было плевать, случится ли для этого объективная причина, ли ему придется самому ее выдумать. Маркиз быстро оглядел зал. Многие, встретив его веселый злой взгляд, поспешно отводили глаза.
- Овечки мои мягкотелые, козлятки пугливые, - промурлыкал маркиз, стронувшись с места. Быстрым шагом он пошел вдоль зеркал, с удовольствием отмечая, как придворные испуганно отшатываются от стен, уступая ему дорогу. Под конец этого своеобразного круга почета толпа в центре зала стала однозначно гуще. В голове вспыхнул образ: поджарый пегий пес носится вокруг блеющего стада.
- А теперь станцуем! Берегитесь, дамы! - заорал маркиз и кинулся в разноцветную толпу. Выхватив из нее нечто обширное и пенно-розовое, он закружился по залу. Музыканты играли что-то надрывно-танцевальное, а атмосфера безумия потихоньку наполняла зал.
Столкновения были неизбежны. В основном, конечно, страдала пенно-розовая партнерша, оказавшая женой бургомистра Маннхейма. Страдалица, зажатая в железных объятиях Жиля, тихонько ойкала каждый раз, когда она с кем-то сталкивалась, а маркиз только и знал, что рассыпался в изысканных извинениях за неуклюжесть своей дамы.
Танец прекратился так же внезапно, как и начался. Жиль остановился, поцеловал руку своей полностью дезориентированной партнерши и со сверкающими яростью глазами повернулся к юнцу в дурацкой шляпе с длинным фазаньим пером.
- Сударь, - начал Жиль, - окажите милость, уверьте меня в том, что это не ваша рука только что оказалась на моей fesse.
Юнец, вероятно, не знавший французского, непонимающе хлопал ресницами. Перо мелко дрожало.
Кто-то из окружения юнца наклонился к его уху и что-то прошептал. Юнец побагровел.
- О нет, маркиз, смею вас заверить... ни при каких обстоятельствах... я, собственно, с дамой... осуждаю развращенные нравы всем сердцем..
Молодой человек еще довольно долго бормотал что-то про чистоту своих помыслов, весьма далеких от чужих fesse, тем более маркизовских.
- Мне кажется подозрительным такое многословие. Настоящий мужчина просто презрительно расхохотался бы.
Окончательно сконфуженный юноша попытался расхохотаться, а вместо этого исторг из себя ряд курлыкающих и перхающих звуков.
Маркиз вновь засверкал глазами. Рука его медленно потянулась к тому месту, где должна была бы висеть шпага.
- Дуэль, дуэль... - по задним рядам пронесся разгоряченный шепот.
Разумеется, никакой шпаги на поясе не оказалось.
Маркиз задумчиво посмотрел на шляпу юнца. Юнец же не сводил зачарованного взгляда с синей растительности на лице Жиля.
- Сударь, - продолжил маркиз тихим голосом. - Я прошел войну. Мы с товарищами делили все, что у нас было, нередко спали под одной попоной, чтобы хоть как-то согреться. Сколько раз мы прикрывали задницы друг друга, но нам никогда не приходило в голову их щупать!
Последнюю фразу Жиль проорал, оплевав при этом несчастного визави.
- Думаю, что мы преспокойно обойдемся без секундантов. Как говорил мой папенька, лучший секундант — это сама честь дворянина. Что же касается оружия, то я, как пострадавшая сторона, выбираю … перья!.
Недрогнувшей рукой маркиз де Рэ выдрал из головного убора своего будущего соперника фазанье перо.
- А вы, сударь, вполне можете воспользоваться петушиным пером из шляпы бургомистра, - любезно предложил Жиль.
Пока бургомистр с недовольным лицом лишал свою шляпу пера, Жиль разминался. Он приседал, совершал руками вращательные движения и, самое главное, недобро щурил глаза, словно прикидывая, куда именно он вонзит свое смертельное оружие.
- Маркиз, мы что, и вправду устроим этот нелепый балаган?
То, что случилось в дальнейшем, кроме как балаганом назвать действительно было нельзя.
Потомок славного рода де Рэ сказал вокруг ошарашенного молодого человека, периодически делал глубокие выпады и постоянно комментировал свои действия:
- Mandritta, также именуемый «обезьяньим ударом»!
- Riversi, а потом сразу stramazone!
Маркиз уже успел раз 15 мазнуть соперника пером по лицу и шее, в то время как тот только и знал, что переминаться с ноги на ногу.
Наконец Жиль выдохся. Отсалютовав противнику своим грозным оружием, он коротко поклонился и воткнул перо обратно в шляпу хозяина.
- Считаю вопрос чести полностью урегулированным. Всего доброго, господа! Нет ничего лучше, чем продолжить жаркий бой в другом месте и с другим противником. Вернее, противницей.
Весьма скабрезно улыбнувшись, Жиль по-военному четким шагом покинул зал.
Дальше маркиз фактически бежал. Румпельштильцхен не любил опозданий.
В северной части замка были старые винные погреба, давным-давно не использующиеся по назначению. Именно там, восседая на рассохшейся бочке, его и ждал Румпель, по обыкновению безупречный, от кончика идеально подстриженной бороды до носков дорогущих туфель.
- Желаю здравствовать, Горный Господин.
- И тебе не хворать, Жиль.
Судя по тому, что Румпель не поддержал официальный тон обращения, настроение у него было вполне благодушное, так что маркиз сразу перешел к делу.
- Я хочу получить любого рода информацию, которая гарантированно заставит короля Брабанта поумерить свои аппетиты. Желательно, чтобы он вообще их лишился.
Румпель оценивающе посмотрел на Жиля.
- Верно ли я понимаю, что речь идет вовсе не об интересах короля Джона в области кулинарии?
- Абсолютно верно. Иначе говоря, я хочу, чтобы он раз и навсегда убрал свои лапы от наших земель.
- Весьма похвально. Желание истинного патриота.
Последнюю фразу Румпельштильцхен проговорил с абсолютно непроницаемым выражением лица.
- Как видите, господин, я с вами полностью откровенен. Насколько мне известно, вас не интересуют аргументы, которые я мог бы выдвинуть в поддержку своей позиции. Вы принимаете решение, исходя из собственных мотивов.
Румпель еле заметно улыбнулся. И после крошечной паузы сказал:
- Это будет весьма дорого стоить. Считайте, что вы уже разорены.
* * *
Жиль попытался почесать недавно сбритую бороду, и от ее отсутствия на душе стало еще гадостней. Когда перед тобой враг, его можно ударить кистенем, воткнуть под ребро фут доброй стали. Когда враг - Bean Sidhe, все бесполезно. Попробуй повоевать с будущим. С очень-очень плохим будущим.
Bean Sidhe растянула свои бледные, со странной татуировкой губы в улыбке:
- Почему бы нам просто не поговорить, маркиз де Рэ? Я здесь чтобы помочь.
- Откуда ты знаешь мое имя? - вскинулся Жиль.
- Мы всегда знаем имя того, кому совершат предсказание.
- Тогда вам стоит включить в список оказываемых услуг установку могильных плит, - маркиз де Рэ быстро приходил в себя. – Все говорят, что Баньши предсказывают только смерть. Хорошенькая помощь!
- Люди ошибаются, Жиль, - возразила Bean Sidhe. – Мы предсказываем смерть и несчастья, верно, но в каждом нашем предсказании есть ответ, как их избежать. Не наша вина, что мало у кого выходит последовать нашим советам, - женщина протянула тонкие пальцы к пламени костра, от чего белая кожа ее руки, казалось, налилась цветом и жизнью.
***
Жиль уныло и даже с каким-то сожалением поглядел в мутное зеркало Вурцбцргской таверны, в последний раз проведя по щеке отточенной бритвой. Прощай, синяя борода, прощай сумасшедший маркиз Жиль. Быть тобой было в основном противно, но иногда... иногда приятно. Особенно на дуэлях, конечно. В конце концов, можно было забыть про бессмысленную вестфальскую чопорность и на балах быть человеком, а не набитым дурацкой куртуазностью бурдюком.
Секрет, выданный гномом, стоил каждого брабантского дуката (вот ирония!), заплаченного за него: отец нынешнего короля Брабанта вовсе не отправил Снежную королеву в Саарбрюкен. В тамошних деревенских декорациях томилась актриса, а настоящая Королева все эти 30 лет жила и, насколько это можно сказать про нее, здравствовала в Гаммельне, создавая ледяное войско, достаточное для завоевания всех семи королевств. Разумеется, все происходило под чутким руководством короля Брабанта – сначала старого, а теперь и нового.
Вот только распорядиться этим Секретом будет непросто. Брабант явно готовился к войне, причем ускоренными темпами, и что-то с этим поделать могла только королева Баварии, давно соперничавшей с Брабантом за торговые пути. Потому Жиль и бросился в Регенсбург самой короткой дорогой.
Сборы и завтрак в таверне были быстрыми, путешествующему налегке нужно не так уж много. Особенно, если времени нет. Утренний бокал вина и, пришпорив коня, Жиль понесся сквозь февральскую морось по узким городским улочкам к южным воротам.
- Разыскивается Синяя Борода, тысяча брабантских дукатов за голову Синей Бороды! – неожиданный крик уличного глашатая заставил Жиля резко остановить лошадь.
- Эй, мальчишка! Кого это ищут? – невинно поинтересовался Жиль.
- А вы разве не знаете, мессир? – глаза пацана удивленно округлились. – Это ж Маркиза Синюю Бороду! Говорят, он отравленным пером на дуэли убил троюродного племянника курфюрста! Племянник-то скончался на следующее утро после дуэли! В корчах! И раны черные у него открылись, где его Синяя Борода пером ударил! Курфюрст говорит, с места не сойдет, пока обидчика не повесит! Всю армию и полицию поднял, с охраны Срединных земель полк вчера сняли и на границу с Баварией отправили, чтоб он, значит, туда не сбег. И на дорогах патрули усилили!
- Ого! - подивился маркиз. – Прямо целый полк! Видать, знатный колдун этот Борода! Встречу – угощу его чем-нибудь сладким, если за него столько дают. – Жиль нежно погладил древко кистеня и, покопавшись в кошеле, бросил глашатаю крону:
- На вот, возьми, за хорошие новости.
Мысли Жиля понеслись вскачь: на восток путь закрыли, через Штутгарт, наверняка не проехать. Оставался только один очевидный вариант. Тем он маркизу и не нравился, уж слишком явственно его загоняли в Срединные земли. Во всем деле отчетливо проступала рука вонючки Джона, и Жиль нервно подумал, уж не сдал ли его Румпель.
Однако делать было нечего, через восточную границу все равно путь закрыт. Выход совсем не в стиле Синей Бороды, но бороду-то он как раз сбрил. Вот только прежде чем сломя голову нестись в Срединные земли - нужно заскочить на рынок и к местным алхимикам. Кое-какие припасы не помешают.
***
Несмотря на ревущий костер, Bean Sidhe зябко передернула плечами:
- Маркиз де Рэ, я все же должна предсказать. В конце концов, это моя работа. Тебя ждет поражение в твоем деле. Тебе не хватит одного дня, ты опоздаешь со своей миссией. И в конце концов встретишь смерть от чар Снежной Королевы.
Жиль на миг замер, почувствовав, как что-то оборвалось внутри. А потом пришли отчаяние и злость. Отчаянная злость.
- А я все же попытаюсь, белая дрянь, - прорычал он. – Кто ты такая, чтобы говорить о будущем? Кто дал вам право убивать нас раньше, чем это произойдет в действительности?! Кто дал вам, бессмертным и неуязвимым, право отнимать у нас последнее: нашу гордость, нашу способность бросить вызов самой судьбе?!
Легкий грустный смех Bean Sidhe пронесся по поляне звоном серебряного колокольчика:
- А ты кто такой, Жиль, маркиз де Рэ, Синяя Борода, патриот и сластолюбец, воин и повеса, чтобы прекословить одной из Даннан? Однодневка. Мотылек, упавший в реку времени…
Дальше Жиль уже не слушал, так как вытянулся в прыжке с места через костер, пытаясь достать бледную нелюдь выхваченным кинжалом. В тот момент, когда острие уже, казалось, коснулось белой кожи, Ши исчезла. Только примятая листва напоминала, что у костра только что сидело живое существо. Живое?
Маркиз зло плюнул в пламя, и пошел заседлывать нервно дрожащую лошадь. Предстоял путь на восток.
***
С боков коня клочьями летела пена. Животное было жалко, тем более, что все и так было бесполезно. Хорошо хоть, понукать не приходилось. Ледяные гончие гнали Жиля по Тюрингскому лесу уже второй день, умело отрезая с юга, загнав на восточный выступ Срединных земель. Уже недалеко была спасительная граница Богемии, но Жиль был уверен, что до нее не дотянет. Совсем немного, но какое это имеет значение.
И тут судьба снова подкинула Жилю подарок. Неожиданно открывшийся в лесу просвет вывел маркиза на удобную полянку с невесть каким приливом вынесенными на нее каменюками размером с человеческий рост. Что ж, подарки надо принимать: Жиль немедленно остановил коня и, захватив с собой самое необходимое, перебрался на самый высокий из монолитов с почти отвесными краями. Конь немедленно умчался дальше в лес, и Жиль от чистого сердца пожелал ему удачи.
Маркиз развязал заплечный мешок, аккуратно разложил перед собой девять серых шариков размером с кулак и постарался успокоить дыхание.
Ледяных гончих долго ждать не пришлось. Через несколько минут их вытянутые полупрозрачные тела почти бесшумно выпростались из просвета на поляну и понеслись по ковру из осенних листьев, оставляя за собой подернутые белой изморозью следы трехпалых лап.
- Мерзкие бестии, - подумал Жиль, ежась от подступившего холода. Ледяные твари были любимыми созданиями Снежной королевы, неутомимые, бесстрашные, наводящие ужас одним своим видом. У них был только один маленький недостаток – скверная прыгучесть. И скользкие когти, не позволявшие им лазить по камням. Иногда неплохо провести пару лишних часов в библиотеке, так много нового узнаешь о старых битвах и забытых тварях. С десяток гончих окружили монолит Жиля плотным кольцом извергающих холод тел и замерли, видя такую близкую, но недоступную добычу.
- Пат? - подумал Жиль. - Ну уж нет.
- Шах и мат, - сказал Жиль, и, по очереди сжимая каждый из приготовленных шаров, разбросал их аккуратным кругом вокруг камня.
Несколько секунд ничего не происходило, затем первый брошенный шар вдруг налился краснотой раскаленного металла и, вспыхнув ослепительно белым жарким пламенем, разлетелся огненными брызгами, прожигая в телах гончих сочащиеся бледной жидкостью дыры. Один за другим с громкими хлопками лопались остальные шары, а ледяные гончие молча валились в мгновенно занявшуюся листву. Справедливости ради стоит отметить, что большую часть картины маркиз не видел, так как скорчился на вершине камня, прикрываясь толстым кожаным плащом от обжигающих брызг.
Греческий огонь выгорел быстро, не найдя себе достойной пищи, и Жиль бодро спрыгнул с камня, покачивая цеп в правой руке.
- Ну что, щеночки, съели? - насвистывая веселенький мотивчик, маркиз лениво шевельнул запястьем, размозжив кистенем череп последней подававшей признаки жизни гончей, и ощутил мимолетное прикосновение холода даже через перчатку и деревянное древко.
До границы с Баварией оставалось немного, там можно будет получить и свежую лошадь.
Вот тут и пришла тьма. Она окутала ненавидимый Жилем лес, поляну, камни, тела убитых гончих. Не сказать, чтобы тьма была непроглядной, скорее, похожей на серый полумрак полярной ночи. В неожиданно наступившей тишине мерно стучали шаги, будто что-то тяжелое ступало по промерзшей почве. Жиль хотел побежать и не смог, подошвы сапог примерзли к земле. Шаги внезапно стихли, и из-за побелевших от ледяного налета кустов к Жилю потянулись рукава молочного тумана. На миг маркиз увидел в них клыкастые страшные морды и лениво подумал, что надо бы испугаться, но холод стянул мысли ледяным обручем. Туманные рукава приникли к запястьям маркиза, и Жиль почувствовал, как жизнь начала утекать из него вместе с теплом.
Ошиблась Bean Sidhe, - всплыла в голове Маркиза последняя снулая рыбина мысли.
А затем вдруг туманные руки выпустили запястья Жиля, словно их хозяина куда-то вызвали, причем немедленно. Под удаляющийся звук торопливых шагов маркиз обессиленно сполз на ледяную землю, в темноте его ладонь наткнулась на холодный острый комок, и только поднеся его к глазам Жиль понял, что это труп замерзшей птицы. Мрак никуда не делся, но создание, его породившее, кажется, ушло. На последних остатках воли маркиз заставил себя встать и развести костер из промерзших веток, настрогав их кинжалом, как получилось. Дрожащие руки долго не хотели согреваться, даже после того как он, почти как Bean Sidhe, чуть ли не сунул их в пламя. Синяя Борода бы тут буркнул что-нибудь залихватско-пошлое, но у Жиля сил совсем не осталось.
***
Не так хотелось Жилю въехать в Регенсбург. Не таким измученным и опустошенным. И все-таки маркиз не дал себе возможности заехать в постоялый двор, чтобы хотя бы принять ванну перед тем, как заявиться перед светлые очи Алисы. Время было слишком дорого.
- Ваше величество, маркиз де Рэ! – распорядитель заорал так, что Жиль поморщился.
Улыбаясь как можно непринужденней, и стараясь не обращать внимания на запах своего неделю немытого тела, маркиз подошел к королеве и склонился в поклоне. Взгляд Жиля при этом уперся в покрытые грязью сапоги, оставившие расплывчатые следы на красной ковровой дорожке. Синей Бороде бы понравилось, мелькнула в голове Жиля мимолетная мысль.
Алиса, чья хищная красота многих заставила потерять голову в буквальном смысле этого слова, протянула маркизу руку для поцелуя.
- Какой неожиданный и вместе с тем... благоуханный визит, маркиз.
Помедлив, она добавила:
- Судя по вашему виду, вы сильно спешили. Чем обязана?
В этот момент за спиной Жиля раздался грохот сапог. В зал влетел мужчина, вид которого был еще более плачевным, чем у самого маркиза.
- Ваше величество, срочные новости! Войска Брабанта осадили Оснабрюк, а ледяное войско во главе со Снежной королевой взяло Ганновер.
Жиль на секунду прикрыл глаза. Все оказалось напрасным. Погоня, холод, ужас той бесконечной ночи. Маркизу вдруг привиделись темные глаза Bean Sidhe. Привычный ему мир рушился, а Жиль вместо волнения вдруг испытал совершенно неуместное сейчас чувство сострадания к существу, чьи знания настолько горьки.
***
Белая кожа Алисы мягко светилась в ночной полутьме королевской спальни, лишь слегка рассеиваемой неровными огоньками свечей. Маркиз нежно поглаживал по-девичьи упругую грудь королевы, устало откинувшейся на высоких подушках и на некоторое время растерявшей свое хваленое самообладание.
Алиса первой нарушила молчание:
- И все-таки, Жиль, для чего ты приехал? Ты же мчался во весь опор, заявился ко двору грязный словно свинья.
Маркиз ответил, не слишком раздумывая:
- Соскучился. Я ведь полгода тебя не видел.
